Вся в дырочках, покрыта трещинами,
Прислонившись к разбитой стене,
Словно выставлена на посмешище
Для горшка на соседнем окне.
Почти вся ее жизнь уже прожита,
Почти все у нее позади...
Тело старенькое перекошено,
И занозы засели в груди.
Вся касаньями отполирована,
Уж привыкла к хозяйской руке,
Лишь лицо ее, исполосовано,
Искривилось в бездонной тоске.
Ждет-пождет у окна, горемычная,
Что хозяина ждут где-нибудь...
И почувствует счастье привычное,
Отправляясь в последний свой путь.